Слово «сапожник» сейчас, кажется, уже немного устарело. Сегодня в объявлениях о трудовых вакансиях чаще встречается слова «обувщик», «мастер по ремонту обуви». Однако смысл данной профессии не меняется в зависимости от наименования. За всю свою многолетнюю историю профессия сапожника изменилась чрезвычайно мало — главную роль в обувном деле по-прежнему играют не технологии, а мастерство исполнителя.
Одним из таких мастеров является Виктор Раух, 58-ми летний сапожник, в третьем поколении. Мастерство ему передалось от отца, а тому перешло по наследству от дяди. В возрасте 15 лет, он начал обучатся этому нелёгкому ремеслу, а к 19 уже стал «мастером, которому нет равных», как любит утверждать сам герой.
Работа, конечно, у меня всегда есть, и мне приносят самую капризную работу. Это труд не лёгкий – это очень тяжёлый труд. Здесь и химией дышишь, и одним, и
другим. Но я привык – это моя стихия. Ну, вот, допустим, эта пара набоечек. Я беру 30 лей, а дилетанты, которых я называю «здравствуй дерево», они берут по 40-50, но потом приносят переделки от них, и я переделываю, и делаю как надо. Сейчас у нас мастеров нет. Кто их учил? Те мастера, которых мы учили, они поуезжали. Кто в Питер, кто в Москву. И они там работают и зарабатывают хорошие деньги. А здесь, ну, во-первых, у нас нищета, это скрывать не будем, у людей денег мало. Я Вам скажу, во-первых, соц.фонд и патент на сегодняшний день – 900 лей в месяц, 630 лей – аренда, 200 лей – свет, купи материалы. Остаются копейки, если честно сказать. Ну, на жизнь хватает, но так – не можешь позволить себе то, что ты хочешь, не смотря на то, что я такого уровня мастер.
другим. Но я привык – это моя стихия. Ну, вот, допустим, эта пара набоечек. Я беру 30 лей, а дилетанты, которых я называю «здравствуй дерево», они берут по 40-50, но потом приносят переделки от них, и я переделываю, и делаю как надо. Сейчас у нас мастеров нет. Кто их учил? Те мастера, которых мы учили, они поуезжали. Кто в Питер, кто в Москву. И они там работают и зарабатывают хорошие деньги. А здесь, ну, во-первых, у нас нищета, это скрывать не будем, у людей денег мало. Я Вам скажу, во-первых, соц.фонд и патент на сегодняшний день – 900 лей в месяц, 630 лей – аренда, 200 лей – свет, купи материалы. Остаются копейки, если честно сказать. Ну, на жизнь хватает, но так – не можешь позволить себе то, что ты хочешь, не смотря на то, что я такого уровня мастер.О своих клиентах Виктор Витальевич рассказывает с гордостью, так как знает, они приходят исключительно потому, что довольны его работой в такой же мере, как и он сам. Людей, которые обращаются за его профессиональной помощью всегда достаточно, хоть и бывают дни, когда и он отдыхает.
Клиенты приходят по-разному. Когда 10, когда 15, когда 20, когда 30. Когда, бывает сижу, ничего не делаю, ну, если нет клиентов. Многие приходят « вот мы к Вам пришли по рекомендации. Вот нам порекомендовали, потому, что Вы хорошо делаете». Я говорю: « Нет, я не хорошо делаю, я делаю как надо.» Хорошо и как надо это две большие разницы.
И ведь действительно, как говорят клиенты мастера, он работу свою выполняет настолько качественно, что к нему обращаются не только те, кто рядом живёт, но и с других концов города.
„Я где-то второй раз сюда прихожу и мне нравится, как он делает. Это хороший человек – чувствуется доброта души. И вообще, я не живу сейчас здесь, а просто заехала сюда и зашла к нему, чтобы он мне сделал.”, рассказала одна из клиентов.
А я так работаю, меня так отец научил. Мой отец проработал, считайте, с 11 до 75-ти лет. 64 года. И всю свою жизнь он ни минуты не отдыхал. Он работал, работал и работал. Работу надо делать, чтобы тебе понравилось, чтобы тебе приятно было от своей работы. Ко мне зашла бабушка одна, старенькая, ну наверное, лет к 80-ти, я с неё даже ни копейки не взял. Она, бедная, расплакалась. Говорит: « Ну почему Вы с меня деньги не берёте? Ну, хоть что-нибудь возьмите!». Я говорю: «Бабушка, не надо. У Вас и так нету. Я не возьму с Вас деньги». Надо быть человеком. В первую очередь человеком надо быть. А если ты человек, значит ты человеком будешь всегда.
Мастер своего дела виден издалека и, как правило, знает ответы на все вопросы. Таким образом, Виктор Раух рассказал и том, как на нашу обувь влияют реагенты, которыми посыпают бельцкие дороги в холодное время года, и о том, как от этого можно защититься.
Он очень портит обувь. Он подошву портит страшно. Но это зима, от зимы спасаться как-то должны. Если выходит подошва из строя, конечно, надо уже её ремонтировать, надо приводить в порядок, ставить материал такой, который выдерживает эти реагенты. Есть специальная резина, которая выдерживает это и не боится этого. Даже отремонтировать, либо сделать пару новой обуви – там очень много есть секретов и эти секреты все надо знать. Я один раз устраивался после армии на работу в Глодянах. Там был главный инженер. Он говорит: « Вам 22 года, а Вы пришли устраиваться начальником цеха?». Я говорю: « – Мой отец мастер лучший, ему равных нету.
– Хорошо, пошли со мной.
– Куда?
– Пошли.»
А рядом с конторой Дом Быта был. Мы пришли туда, а там работали рабочие и он говорит : «Дайте этому человеку всё, что он скажет, для того, чтобы сделать пару обуви». Ну, я сказал: «Дайте мне то, то, то», ну, всё, что надо. Они мне дали, я сел, прибил стельки на колодку, прирезал только, а он говорит: «Всё, хватит». Я говорю:
– Не понял. Я ещё ничего не сделал.
– Хватит».
Зашли к нему в кабинет, я говорю: «Михаил Львович, ответьте мне на вопрос, почему Вы меня остановили? Я ещё ничего не успел сделать, даже заготовку в руки не взял». А он говорит: « Мой отец был хороший мастер – заготовщик. Я видел как мастера работают. Я видел только, как Вы инструмент в руки берёте, и мне достаточно было, для того, чтобы понять, что Вы действительно мастер». Вот такой случай у меня был в жизни.
В городе Бельцы насчитывается порядка 20 мастерских по ремонту обуви, но не в одной из них не найдётся человека, который бы унаследовал своё ремесло в третьем поколении.
